Притча о надежде: каким получился спектакль «Старик и море» в Театре Фоменко

В Мастерской Петра Фоменко ученик Юрия Бутусова, режиссёр Иван Шалаев поставил одну из самых известных повестей Эрнеста Хемингуэя. Минималистичный компактный спектакль «Старик и море» делает акценты на гордыне, одиночестве человека, хрупкой надежде и возможности выбора. «Рамблер» рассказывает, чем удивит новый спектакль зрителя.

За повесть «Старик и море», опубликованную в 1952 году, американский писатель Эрнест Хемингуэй получил Пулитцеровскую, а затем и Нобелевскую премию по литературе и обрёл мировую славу. Произведение часто сравнивают с «Медведем» Уильяма Фолкнера и «Моби Диком» Германа Мелвилла из-за своей глубины, схожих философских мотивов, центральной темы противостояния человека и природы, множества метафор и символов.

Такой «бэкграунд» повести накладывает очевидные ограничения на режиссёров при адаптации текста для театра. Отмеченный важными наградами текст, который оценили читатели всего мира, требует внимательного подхода. Сюжет тоже является вызовом для постановщиков. Он концентрируется на истории пожилого кубинского рыбака Сантьяго, который долгое время не может ничего поймать. Ему сопереживает мальчик Манолин, с которым у Сантьяго завязываются дружеские отношения. 

Однажды рыбак выходит в море и там сталкивается с гигантским марлином, самой большой рыбой, с которой Сантьяго когда-либо встречаться в открытых водах. В произведении почти нет диалогов, а внушительные монологи представляют собой преимущественно метафорические рассуждения, описания символов. Кроме того, действие почти всей истории происходит в лодке, которая рассекает волны моря.

Впрочем, работа со стихией и её репрезентация на подмостках — одна из любимых тем у Ивана Шалаева. Он ставил «Бурю» Уильяма Шекспира в Мастерской Бутусова в ГИТИСе и показывал свою интерпретацию природного явления. А также — «Белые ночи» Фёдора Достоевского в Театре имени Комиссаржевской, в которых живописно обыгрывал смену дня и ночи в городе на Неве.

В постановке Театра Фоменко свет тоже играет важную роль. Шалаев превращает спектакль практически в театр теней, где свой «голос» появляется не только у актёров, но и предметов. Они выхватываются прожекторами из темноты, при помощи проекции и разной интенсивности света меняют очертания, помогая воображению зрителей «дорисовывать» образы марлина, акул и других обитателей.

Само сценическое пространство тоже заслуживает внимания: спектакль проводится в камерном пространстве Старой сцены, в Сером зале чуть больше 100 зрительских мест. Это добавляет постановке интимности и помогает сосредоточиться на игре актёров.

Артисты «обитают» на круглой сцене, больше похожей на арену, а их хореография порой напоминает движения цирковых гимнастов. Сцена оформлена строго, без лишних отвлекающих деталей. Главным реквизитом тут становится длинный трос, эта веревка разрезает пространство и физически, и метафорически. Она делит историю на до и после — до встречи Сантьяго с марлином и последующее самоосознание героя. Трос символизирует не только рыбацкие снасти, но и нить судьбы Сантьяго. Он способен маневрировать ею, то вступая в физическую битву со своей добычей, то, опуская бечёвку, концентрируясь на личных переживаниях.

Сыгравший Старика Анатолий Горячев в спектакле становится своеобразным путешественником-дельцом. Облачённый в костюм с белой рубашкой, он не классический рыбак, а торговец — собственными историями, байками, мечтаниями. Он настоящий гордец, уверенный в собственной уникальности. Его прямая противоположность — герой Мальчика Владислава Ташбулатова. Мягкий, плавный и внимательный, он впитывает всё новое, учится, набирается опыта и ведёт себя довольно скромно. Он спокоен и полон надежд, символизируя созерцание, умиротворение — уравновешивая исступленный пафос старика Сантьяго и являясь символом светлого будущего.

Не менее витиевато Шалаев играет с таймлайном истории. Действие в спектакле развивается нелинейно. Чтобы разнообразить поток философских рассуждений Сантьяго, режиссёр решил дополнить его рассказ происходящими в настоящем флешбэками. А кроме того, ещё и «начинить» видениями и фантазиями, которые переживает Сантьяго, — уставший несколько дней подряд бороться со своей добычей и страдающий от голода. Перед зрителем оживают образы и ситуации из прошлого рыбака — получение титула чемпиона в боях, плавание к Африке и образы Килиманджаро.

Чередующиеся сцены несколько затрудняют восприятие сюжета зрителями, но в то же время позволяют аудитории посмотреть на притчу словно со стороны — не как на хронику ловли, а как переосмысление себя между беседами с Мальчиком о бейсболе и рассказах о знаменитом игроке Джо Ди Маджо.

Любопытно, что Шалаев, который выступил не только как постановщик, но и автор инсценировки, сценограф, практически не использует синий цвет в спектакле. Это казалось бы очевидным решением, ведь именно такой оттенок ассоциируется с водой. Вместо этого режиссёр смешивает «приземлённые» серый, чёрный, зелёный, красный, жёлтый цвета в освещении, чтобы сделать акцент именно на Сантьяго. Так история превращается в притчу о человеке, но не о его борьбе с природой, а противостоянии с самим собой.

Спектакль длится час, из-за чего ему сложно отобразить все смыслы и многослойные сюжетные линии пьесы. Эта версия рассказа «Старик и море» в определённом смысле намечает контур истории, давая аудитории возможность самой додумать за героев их помыслы и итог духовного перерождения, которое следует после встречи с обитателем морских глубин. Постановка не следует построчно за первоисточником, а превращается в самостоятельное высказывание о заносчивости, одиночестве, перспективах и надеждах.

Источник: Рамблер